Огромное множество объектов в России с классическими деталями выполняются людьми безразличными и не понимающими профессиональные задачи, стоящие перед ними. Во множестве случаев, которые мне приходится наблюдать, пластические задачи подменяются фактически перечислением названий частей классических карнизов, ордеров и прочее, не выявляющих их пластическую и художественную сущность.

Владимир всегда был и остается вдумчивым человеком, поэтому, выполненные им модели всегда наполнены с пониманием и художественным содержанием. Он выполнил одну из лучших в Москве со времен конца 19 века корзину под угловым цилиндрическим эркером на углу 9-ти-этажного жилого дома, спроектированного мной в неоклассике, в мастерской №5 Моспроекта 2 под руководством М.Г.Леонова в 1998 году.

Это объёмная форма диаметром в 4.5 метра и высотой в 4 метра нависает над трехэтажным особняком, спроектированным мной в характере архитектуры конца 18 века. Крутые формы корзины, нарисованные мной в характере архитектуры экреров башен замков Испании и Франции 16-17 веков, выполнены Владимиром очень внимательно, с учетом моих установок на прочерченность линий профилей с дополнительными углублёнными прорезками для усиления прочтения тянутых форм.

В 2011 году работал с Владимиром на строительстве портика офисного здания Каланчёвская-Плаза. Там по нашим чертежам он с коллегой Станиславом Барабановым вылепил венчающий карниз, композитную капитель и резную базу колонны высотой в 12,5 метров. Очень сочно и красиво.

Хочу вспомнить, как я приехал смотреть, как делаются модели деталей этого объекта. Приезжаю, посмотрели одно, другое… Я подошел к коллеге Владимира, девушке-скульптору, которая внимательно лепила акантовые листья для вала базы (я, как правило, вычерчиваю базы с орнаментами по практике римской античной архитектуры). Взглянул, вижу – мелко, эдакая интерьерная манера лепки. Я, естественно, не кричу, отхожу от лепщицы и подхожу к Владимиру, говорю, Володя, надо перелепить, это не годится, поскольку очень мелко. Хорошо пролеплено, но очень мелко, надо укрупнить акант раза в два. (Как работают скульпторы обычно, если необходимо вылепить какую-то архитектурную деталь? Они смотрят на чертеж, вычерченный мной и распечатанный в натуральную величину(!), видят – акант, понимают и знают, что такое акант и оставляют чертеж лежать на столе шефа и уходят лепить(!) Посмотреть на размеры и на крупность лепки формы не приходит в голову, ну, типа, акант и акант! Да, акант, но какого размера и как он будет смотреться в натуре!?) Володя ни слова не говоря, берет заготовку, накидывает еще пластилину и за минуту вылепливает укрупненный акант таким, каким он должен быть. Молодец. Очень было приятно, что увидел, понял ошибку исполнителя и исправил, красиво вылепив форму…

Брат Владимира – Евгений чудесно собрал на Каланчёвской- Плазе со своими ребятами очень сложный в плане барочный карниз с двойной волной в плане.

В следующий раз мы встретились с Владимиром на объекте Верейская-Плаза, сначала на небольшом объекте – КПП – въездной башне, которую я проектировал с неким отдалённым воспоминанием о царицынских постройках Баженова в неоготике. Мы спроектировали цилиндрическую двухэтажную башню на высоком цоколе, выполненным расклешенной юбкой, для усиления образа могучей защитной башни. В цоколе – насосная роскошного барочного фонтана, верхние уровни – собственно служебное помещение , на втором уровне – комната отдыха дежурных. В продолжении работы над КПП Владимиром с Евгением была выполнена третья башня в комплексе Верейская-Плаза, где помещение охраны соединено с трансформаторной подстанцией. Получилась не вертикальная а горизонтальная композиция.

В это же время Владимир с Евгением занимались изготовлением деталей венчающего карниза на объекте Верейская-Плаза-I. Южная часть карниза в начале 2000-х не была осуществлена и в 2013 году пришло время завершить установку карниза по периметру здания. Для работы была снята часть карниза, которую по нашим чертежам мы изготавливали из гипса с моим другом – скульптором-лепщиком Атанасом Атанасовичем Ивановым и по существующим размерам и моделям выполнен в стеклопластике карниз длиной более 100 метров. Этот опыт показал, что существующими моделями с их очисткой и дополнительной пролепкой Владимиром можно пользоваться для изготовления элементов и частей карниза в новых материалах. В это же время и по этому же принципу использования элементов и деталей гипсового карниза, выполненного А.А.Ивановым была осуществлена и замена венчающего карниза офисного центра «Бейкер-Плаза» на Бутырском Валу. Здесь Владимиру пришлось проработать еще большее количество элементов, поскольку античный римский карниз был нами вычерчен и осуществлён Ивановым с максимальной точностью с огромным множеством мелких лепных деталей. Сейчас уже 10 лет венчающий карниз Бейкер-Плаза в новом материале блистательно украшает угол известного офисного центра. Изготавливал и монтировал карниз как и всегда брат Владимира Евгений Трулов. Эту часть работы он со своими ребятами всегда делает чрезвычайно внимательно и качественно.

О скульптурной работе Владимира я могу сказать меньше, поскольку знаю его несколько скульптурных портретов русских писателей и ученых: это портрет Гоголя и портрет Ломоносова. Что можно и нужно сказать о Владимире, как скульпторе? Владимир знает и понимает основные законы реалистической скульптуры, а именно, скульптура должна быть круглой, т.е. объемной. С лица должен быть «виден» затылок и наоборот.

Этому можно учиться, но не все это понимают, полагая, что форму можно заменить символом формы, её названием и человек уже узнаёт известного ему героя. А это – совсем не скульптура . Здесь опора делается на ассоциативное мышление человека, когда он угадывает форму по ее символу. Это похоже на то, как сейчас современные лепщики изготавливают архитектурные детали. Я часто смеюсь, говоря, что ионики можно заменить словом – «ионики» и пр., т.е. эти лепщики используют символы формы, а не форму. Часто скульпторы не любят архитектурные детали, поскольку они их не знают, считая, что знание и понимание формы архитектурных деталей они прошли в институте на первом курсе и всё, больше ничего интересного в деталях нет и не может быть.

Я, встречаясь со скульпторами в начале нашей совместной работы над объектом, часто рассказываю им, какие задачи стоят перед ними, и они с радостью узнают «тайны» пластики архитектурных деталей и потом добиваются в своей работе необходимого мне и уже им(!) пластического результата.